Вот  бы  знать,  что  когда-нибудь  я  расскажу  эту  историю,  но  видно  пришло  время   поделиться  опытом  первой  продажи.  Были  мы  тогда  ещё  студентами.  Почему  мы?  Потому  что  в  данной  истории  два  действующих  лица  —  я  и  мой  товарищ  по  курсу  в  художественном  училище.

Студенческая  жизнь  небогата  —  хватало  только  на  еду,  а  нам  хотелось  большего,  что,  впрочем,  естественно  —  учёба  учёбой,  а  молодость  своего  требует.  Без  денег  ни  в  кабак,  ни  куда-либо  ещё  не  пустят,  а  порой  хочется  до  жути.

Помню,  в  очередной  раз  не  нашли  в  карманах  ни  копейки,  и  пришла  в  наши шальные  головы  гениальная  идея.

Надо  продать  картину!  Мы  не  художники  что  ли?  Сначала  напишем,  а  затем  продадим,  и  почему  мы  раньше  до  этого  не  додумались!

К  затее  отнеслись  основательно.  Так  как  главной  целью  стояла  именно  продажа,  нужно  было  провести  маркетинговые  исследования.  Понять,  что  в  ходу  на  рынке,  какие  картины  лучше  берут,  что  в  дефиците.

После  тщательного  анализа  рынка,  а  по-простому,  обхода  всех  галерей  и  магазинов,  имеющих  в  ассортименте  картины,  к  нам  в  очередной  раз  пришла  фантастическая  мысль.

История про деву обнажённую или как я продавал картину

Всевозможных   букетов,  пейзажей  и  котиков  в  бантиках  пруд  пруди,  с  этой  лавиной  предлагаемой  красоты  нам  тягаться  не  по  силам,  а  быть  десятым  с  конца  неперспективно,  с  такими  сюжетами  денег  точно  не  заработать.

Нужно  было  как-то  выделиться.  Осознав  это,  мы  интуитивно  почувствовали  тренд  успешных  продаж.  Ответ  на  вопрос  “как  продать  картину”  лежал  в  области,  какую  картину  продать,  то  есть,  что  на  ней  будет  изображено.

Не  помню,  кто  из  нас  первым  предложил  написать  обнажённую  деву,  но,  как  нам  тогда  показалось,  мы  наткнулись  на  золотую  жилу.  На  исследованном  нами  арт-рынке  города  дев  не  было,  а  если  и  были,  то  такие  страшные,  что  ими  разве  что  воров  отпугивать.

В  очередной  раз  применив  мозговой  штурм,  ясными,  трезвыми,  как  стёклышко,  умами,  с  чувством  лёгкого  голода  мы  принялись  фантазировать,  какая  она  должна  быть,  дева,  чтобы  её  непременно  купили.

Посвятив  целую  ночь  воображаемой  деве,  мы  захмелели  от  предвкушения   того,  что  скоро  разбогатеем.  Помню,  как  мы  без  устали,  по  очереди приступали  к  холсту,  а  ей  было  всё  мало  и  мало,  казалось,  она  хочет  выжать  нас  без  остатка,  как  будто  это  была  наша  с  ней  брачная  ночь  на  троих.

Под  утро,  свалившись  без  сил,  мы  крепко  спали.  Сейчас  не  помню,  что  нам  снилось,  но,  наверное,   она  —  такая  желанная,  такая  аппетитная,  как  пирожок.   Если  вы  хотите  кушать,  разве  пройдёте  мимо?  Нет,  вы  его  непременно  купите.  Ах,  как  нам  хотелось,  чтобы  деву  купили!

Проснулись  уже  вечером,   благо  день  был  выходной.  Как-то  тревожно  было,  не  по  себе,  я    понял,  что  всё  пошло  не  так,  как  мы  планировали.

“Что-то  попа  у  неё  влево  смотрит,  и  глаз,  по-моему,  косит.   Такую  не  купят”,  —  вяло  произнёс   мой  соавтор.

Так  и  было  —  попа  у  неё  косила,  глаз  не  смотрел  или  наоборот,  не  важно.  “Такую  не  купят”,  —  подумал  я.  А  так  всё  хорошо  начиналось!  Ночью  она  была  прекрасна,  куда  всё  делось,  вот  ведь,  с  ними  всегда  так  —  пронеслось  где-то  в  подсознании.

Однако  так  просто  мы  сдаваться  не  собирались!  Решив,  что  сейчас  всё  исправим,  доведём,  так  сказать,  до  ума,  не  откладывая,  принялись  за  дело.

Если  Вы  когда-нибудь  держали  кисти  в  руках,  более  того,  пытались  что-либо  ими  создать,   Вам  должна  быть  знакома  подобная  ситуация.  Порой  кажется,  что  картина  закончена,  нужно  лишь  пару  гениальных  мазков  положить  и  всё,  но  за  парой  мазков  следует  ещё  пара,  дальше  —  больше,  и  нет  конца  работе.

Что-то  подобное  случилось  и  с  нами.  После  того,  как  поправили  попу,  решили  поправить  ещё  что-то,   затем  ещё  и  ещё.  Дева  издевалась  над  нами,  порой  она  принимала  такие  немыслимые  позы,  что  без  значка  21+  её  если  и  приняли  бы  на  продажу,  то  только  в  магазины  соответствующего  толка  для  взрослых.

Собственно,  мы  пекли  пирожок  для  тех,  кому  за  оное  количество  лет.   Всё  же  хотелось,  чтобы  он  был  не  вчерашней  свежести,  но  чем  больше  мы  тратили  усилий,  тем  менее  аппетитно  она  выглядела.

Самое  интересное,   что  во  второй  сеанс  она  даже  ночью  больше  не  казалась  нам  прекрасной.   Я  бы  сказал,  мы  ею  так  наелись,  что  стали  ненавидеть.  Решив,   что  нужно  остыть  на  время,  спрятали  деву  в  дальний  угол,  благо  началась  учебная  неделя.

Впрочем,  если  бы  мы  тогда  сменили  концепцию  и  предложили   рынку  нашу  деву,  то  она,  без  сомнения,  оказалась  бы  самой  страшной  из  тех,  что  были  предложены  покупателю  на  тот  момент.   Наш  дивный  образ  отпугивал  бы  воров  эффективней  всех.

Что-то  пошло  не  так!  Бизнес  — модель  трещала  по  швам.  Терпеть  неудачу  вдвойне  тошно,  когда  денег  не  хватает  даже  на  дешёвый  портвейн.  Возможно,  мы  отказались  бы  от  этой  глупой  идеи,  но  только  не  сейчас.

В  очередной  раз,  как  хирурги,  поколдовав  ночь  над  пациентом,  мы  удалили  всё  лишнее  и  добавили  недостающее.

Помню,  в  то  утро  нас  уже  мало  волновало,  на  месте  её  попа  или  нет,  мы  хотели  во  что  бы  то  ни  стало  избавиться  от  девы,  хотели   продать   картину.

Сейчас  я  хорошо  понимаю  тот   факт,  что,  какой  бы  отличной  картина  не  была,  продать  её  так  же  сложно,  как  и  создать,  а  тогда  мы  ещё  этого  не  знали.

Решено  было  в   магазины,  картинные  галереи  её  не  сдавать,  потому  как  сомнения  возникли  сразу  —  не  возьмут,  но  один  вариант  в  запасе  был,  и  мы  им  воспользовались.

Сделав   заветный   звонок   знакомому   скупщику  старинного  хлама  и  подобных  сюжетов, сообщив,  что  у  нас  есть  вещь,  которая  могла  бы  его  заинтересовать,  мы  отправились  продавать  картину.

Было  какое-то  гадкое  чувство  неудовлетворённости,  даже  стыда,  хотелось  выбросить  картину  с  моста,  так  она  нам  надоела.  Однако  понадеявшись  на  излюбленную  студентами  халяву,  мы  были  уверены,   что  наша  затея  прокатит,  и  старьёвщик  скажет  заветное  “Вау!  Я  её  хочу!”

Добравшись-таки  до  подвала,  в  котором  располагалась  лавка  по  скупке  у  населения   так  называемого  антиквариата,  мы  вошли,  как  в  склеп,  в  холодное  помещение.  Хозяин  встретил  нас  равнодушно,  как,  впрочем,  встречал  сотни  таких,   как  мы.

“Ну,  показывайте,  что  там  у  вас!” —  без  долгих  прелюдий  он  первым  начал  разговор.

Вот  он  —  момент  истины,  когда  туман  рассеивается,  и  ты  видишь  всё  в  реальном  свете.  Ещё  не  показав  то,  с  чем  пришли,  мы  уже  знали,  что  он  не  купит.  Хотелось  развернуться  и  уйти  так,  без  долгих  оправданий  и  объяснений,  почему  мы  отнимаем  у  уважаемого  человека  время.

“Что  вы  стоите,  как  бедные  родственники?”  —  во  второй  раз  хозяин   обратился  к  нам.  Мой  товарищ  и  непосредственно   соавтор  делал  вид,  что  он  вообще  не  со  мной.  Так  как  папку  с  картиной  держал  я,  отдуваться  пришлось  мне.

Эх,  была  не  была,  перед  смертью  не  надышишься,  зря  что  ли  мы  сюда  пёрлись?   И  я  решительно  обнажил  содержимое  папки.

Долгая  пауза  повисла  в  катакомбах,  было  ощущение,  что  весь  подвал  напрягся,  а  святые   образа,  висевшие  повсюду,  посмотрели  на  нас  с  укором,  выпучив  глаза.

“Не  купит”,  —  ещё  отчётливее  прозвучало  где-то  в  подсознании.

Неожиданно  мой  сокурсник  первым  нарушил  молчание.  “Я  пойду,  покурю”,  —  как-то  неуверенно,  не  своим  голосом  сказал  он  и  вышел.

Меня  всегда  удивляло,  как  эти  барыги,  перекупщики,  спекулянты  умеют  держать  себя  в  руках?  Ну  ни  черта  на  их  лицах  не  прочесть  —  нравится,  не  нравится,  купит,  не  купит.  Если  бы  он  в  тот  момент  катался  по  полу  от  смеха,  мне  было  бы  намного  легче.

Судя  по  всему,  облегчать  мои  страдания  он  не  собирался.  Я  готов  был  провалиться  сквозь  землю,  лишь  бы  эта  пытка  прекратилась,  и,  собравшись  духом,  выдавил  пару  слов:  “Как  Вам  она,  брать  будете?”

“Нет!” —  это  всё,  что  я  услышал.  После  чего  он  посмотрел  на  меня,  как  на  идиота,  потеряв   всякий  интерес  к  моему  коммерческому  предложению.

Поднявшись  на  поверхность,  вдохнув  свежего  воздуха,  я  будто  бы  оставил  позади  девять  кругов  Дантова  ада,  в  том  момент  мне  не  надо  было  ни  портвейна,  ни  чего-либо  ещё.

Мой  товарищ  нервно  курил  неподалёку.  Увидев,  что  я  вернулся  живой  и  невредимый,  затянул  ещё  одну  —  расслабляющую,  и  мы  молча  пошли  обратно,  решив  больше  не  испытывать  судьбу.

Было  понятно,  что  никто  нашу  деву  не  захочет!  Никто  не  скажет  “Вау!”  Бизнес  затух  на  корню,  и  было  даже  жаль,  что  мы  сразу  отвергли  а-ля  Левитанов  в  позолоченных  рамах,  пушистых  котов  с  липкими  глазами  и  много  чего  ещё,  более  ликвидного  на  рынке.

Что  стало  потом  с  этой  картиной?  То,  что  происходит  со  всеми  неудавшимися  —  я  её  записал,  то  есть  написал  поверх  ещё  одну,  которая,  кстати,  имела-таки  коммерческий  успех.  Наконец   мои  картины  стали  покупать,  тогда  для  меня  это  были  большие  деньги,  но  Вам,  наверно,  интересно,  какую  бизнес — модель  я  использовал  для  их  продажи?

Никакой!  Я  просто  писал  то,  что  мне  хотелось,  и  писал  так,  как  мне  хотелось.  Если  быть  точным,  то  я  не  делал  ничего  на  потребу  рынка.  Наоборот,  покупались  работы,  сложные  для  восприятия  простому  обывателю.

Кто  их  покупал  и  покупает?  Опять  же,  не  обыватели.  Почти  все  мои  работы  находятся  в  хороших  руках  коллекционеров  и  ценителей  живописи.  Что  я  для  этого  делал?   Ничего,  если  оценивать  мой  труд  с  точки  зрения  маркетинга.  Я  просто  участвовал  в  выставках  и  продолжаю  это  делать.

Какова  мораль?   Нам  не  следовало  ничего  выдумывать.   Нужно  было  с  самого  начала  просто  быть  искренними  и  создавать  картину  согласно  внутренним  убеждениям  о  прекрасном.   И,  конечно,  использовать  знания,  которые  у  нас  на  тот  момент  были.

Мой  совет,  если  Вы  хотите  продать  картину.   Продавайте  себя,  то  есть  Ваши  таланты, знания,  предпочтения,  ценности,  опыт.  Как  только  всё  это  будет  с  лёгкостью  читаться  на  Вашей  работе,   не  нужно  будет  её  продавать.  Покупатели  будут  приходить  сами  для  того,  чтобы  предложить  Вам  наиболее  выгодные  условия.  Оставаясь  подражателем, а-ля  Левитан,   денег  не  заработать  —  это  факт!

Завершая  данную  статью,  хочу  подчеркнуть,  что  она  более  чем  реальна,  и  передаю  привет  своему  однокурснику  и  хорошему  другу,  который  был  непосредственным  участником  истории.

Если  Вы  когда-нибудь  продавали  картины,  расскажите  в  комментариях,  как  это  было  у  Вас.   В  этом  нет  ничего  зазорного,  порой  можно  рассказать  о  своих  поступках,  даже  о  тех,  за  которые  немножко  стыдно.  А  если  Вам  нечего  стыдиться,  тем  более.  Ваши  истории  могут  помочь  кому-то  ещё.

Те  из  читателей,  кто  пропустил  предыдущую  статью,  обязательно  прочтите!  Вот  ссылка: http://grigoryevalexandr.ru/risuem-posagovo.html